Школьники покидают начальную школу в Пекине, 13 марта 2012 года. Фото: Mark Ralston/AFP/Getty Images)
Эта статья является ответом на вопрос «Слишком высокие цены на жильё в Пекине разрушили креативность и энтузиазм молодого поколения?» Вопрос был размещён в начале марта на китайском сайте вопросов и ответов Zhihu, популярном среди молодёжи. Автор, выдающийся исследователь, пишет о том, как политика, связанная с жильём и пропиской, заставила его в отчаянии оставить хорошую работу. Статья получила наибольшее количество лайков (более 27 000) и широко распространилась в Интернете. В ней описывается положение человека, который теоретически всё сделал правильно, и, следовательно, должен быть в выигрыше. Однако в реальности всё получилось наоборот. /epochtimes.ru/
Я окончил Пекинский университет (по праву считается одним из лучших в Китае) с магистерской и докторской степенью и три года проработал в Пекинской академии наук. В начале этого года я уволился с работы и переехал в Нанкин, чтобы работать там в университете.
Почему я уехал из Пекина? Причин было много, но все они сводятся к жилью.
Многие пользователи сети говорят, что чувствуют отчаяние, так как повышение зарплаты не может идти в ногу с ростом цен на жильё в Пекине. Но для меня это был не самый важный фактор. В конце концов, я выбрал научную должность в Академии наук, которая платила менее 10 000 юаней (1450 долларов США) в месяц за работу, требующую высокого профессионализма. Я был психологически подготовлен к тому, чтобы иметь дело с низким доходом. Я решился уйти, когда мой сын достиг школьного возраста.
Приём в начальную школу в Пекине осуществляется в соответствии с системой регистрации домашних хозяйств родителей (хукоу на китайском языке] и их статусом социального обеспечения.
Например, наш с женой статус был № 6, мы снимали квартиру по соседству с моей работой. Наш статус был только на один уровень выше, чем у некоторых мобильных групп населения, у которых нет собственного имущества, таких как парикмахеры и продавцы овощей.
В предыдущие годы, в период плановой экономики, сотрудники Академии наук пользовались льготами для обучения своих детей. В то время национально-известные начальные школы в Чжонгуаньцунь (известный технологический центр в Пекине) были связаны с Академией, и дети сотрудников Академии посещали эти школы.
Однако с ростом цен на жильё в хороших школьных округах, места в эти школы стал распределять окружной совет по образованию. Связи с Академией наук больше не было, и правительство вместо этого выделило для детей сотрудников Академии некоторые бедные школы в других районах.
Несмотря на это, я мог перенести это изменение. В конце концов, местная школа и Академия обещали, что дети сотрудников Академии могут учиться в этих школах. Но реальность была иной: далеко не всем детям сотрудников Академии гарантировалось посещение этих школ, потому что первоочередное внимание уделялось детям, живущим в этом районе. Никто не мог сказать мне, что будет с остальными детьми. Я не хотел ждать окончательного ответа и решил уйти.
Я спрашивал себя, правильно ли отказаться от работы в лучшей исследовательской академии страны и оставить Пекин ради воображаемого «хорошего школьного района»? По словам моего отца, я уничтожил своё собственное будущее.
На самом деле, даже если бы мой ребёнок был в одной из хороших школ, нет никакой гарантии, что он добьётся успеха. Оглядываясь на свою жизнь, я могу сказать, что учился только в хороших школах и дошёл до Китайской академии наук. У меня была регистрация в Пекине. Но я даже не могу предоставить своему ребёнку ресурсы, данные мне отцом, который всю жизнь жил в маленьком городке.
У меня есть докторская степень и заграничное образование. Я был на вершине науки, на передовой научных исследований. Я думал, что я важный человек, потому что представил исследовательскую работу на английском языке на международных научных конференциях. Она вызвала интерес у моих заграничных коллег. Однако, когда я спустился с трибуны, мне всё же пришлось встретиться с арендодателем, который взял две трети моей месячной зарплаты, и инфляцией, которую моя зарплата не могла догнать. Мои работодатели предлагали мне присоединиться к лотерее, чтобы получить место для моего ребёнка в начальной школе. Мне сказали, что дети сотрудников, которые не имеют своего дома, будут последними в списке ожидания приёма в школу.
В школе меня учили не поклоняться деньгам и говорили, что знание — это богатство. Когда я занимался исследованиями, мне советовали не стремиться к комфорту и жить аскетично. Когда я начал работать, мне велели успокоиться и сосредоточиться на исследованиях, вместо того, чтобы беспокоиться о деньгах. Я последовал их советам. Но реальность научила меня тому, что знание не равно богатству, и оно не может быть использовано даже для авансового платежа по ипотеке. Печатаясь во влиятельных газетах, вы не получаете поощрения, что является обязательным условием для поступления в школу моего ребёнка. Частные школы Академии наук стоят 60 000 юаней ($8709) в год. Те, у кого есть официальные связи или большие деньги, смогут позаботиться о себе.
Я получил урок. Идея о том, что надо спокойно работать, терпеть и верить в то, что всё получится, оказалась полным провалом. Моя история — наглядный пример того, чего не следует делать.
Версия на английском